Глава 3

                                           Виноградовое счастье   

     

                                        Глава 3

   

  Наталия занималась домашними делами и не подозревала о том, что ее муж попал в неприятную переделку и стал жертвой сплетен благодаря красноречивому сказочнику, работающему в редакции газеты «Свежие новости».

  Весь день она  наводила порядок в доме и во дворе; вымыла окна и двери, пересадила цветы, засеяла клумбу заготовленными семенами бархатцев и саженцами маленьких желтых тюльпанов.

  Каждую весну она наполняла свежестью и новыми красками загородный дом, в котором никогда не было горничных и садовников. Несмотря на то, что положение Демидовых в деревне отличалось достатком, Наталия никогда не настаивала на том, чтобы у нее были помощники. Она была отличная хозяйка и с удовольствием все делала сама.

  Она как и ее муж вложила все свое сердце в строительство этого дома с большой стеклянной верандой и выложенной камнем площадкой, на которой почти каждые выходные собирались большие компании друзей и родственников, любителей побаловаться запеченной рыбой в сливках или мясом на косточке.

  Вечер обещал быть теплым и Наталия накрывала на стол на веранде. Анатолий задерживался. Обычно она звонила ему, чтобы вовремя подать горячий ужин, но именно в этот день беспокоить не стала, ведь была уверена, что муж вот-вот приедет.

  К воротам подъехала машина. Алексей выключил сигнализацию и вошел во двор.

  Наталия принялась накладывать в тарелки мясо с овощами из горячих глиняных горшочков и как всегда торопилась порадовать любимого супруга свежеприготовленной и вкусной пищей.

 - Я не буду есть, - грубо сказал Алексей.

 - Почему? – не сразу поняла Наталия.

 - Вот, почитай, развейся. Очень даже интересно. Про тебя пишут.

  Мужчина бросил на стол газету, и вышел из дома, так и не притронувшись к еде, от которой веяло ароматными специями.

 - Это не правда! – воскликнула Наталия как только прочла статью. – Как такое можно было напечатать?

 - Значит можно было, - ответил Алексей.

 - Леша, ты что, этому веришь?

 - Я уже не знаю чему мне верить.

 - Ну, это слишком. Завтра же я поеду в редакцию и потребую объяснений.

 - Я уже был там. Никакого толку.

- И как это понять?.. Ты что, ничего не сделал?

- Я ничего не сделал? – усмехнулся мужчина. – Да, я сделал больше, чем ты можешь себе представить. Это ты, наверное, не понимаешь, что для меня все это значит. К чему ведет? Я подготовил большой проект, практически его утвердил. Я уверен на двести процентов в его успехе, а ты со своими картинами и статьями, с этими бесконечными бабскими сплетнями, в которых я вообще не хочу участвовать, просто убила меня. У меня контракт с Францией, Норвегией, Польшей! - кричал Алексей. – А ты, да, именно ты, выкопала могилу в моей карьере! И что ты думаешь, вот этими горшками можешь все исправить?!

  Наталия не могла ничего ответить. Ее муж был взбешен, она никогда не видела его таким, но сердце подсказывало ей не усугублять ситуацию и не спорить.

  Она молча стала убирать со стола.

 - Все, к чему я шел столько лет, просто рухнет с высокой башни. И почему?! Из-за тебя и этого мальчишки! Сколько шума от вас. Мне даже не важно правда это или нет, понимаешь?! Вообще не интересует! Да хоть вы миллиард раз любовники, какого черта он тебя рисовал на глазах у всех?!.. Какого черта, я у тебя спрашиваю?!

  Не ответить было нельзя.

 - Я не знаю. Это у него лучше спросить, - тихо сказала Наталия.

 - Если у меня хоть что-нибудь сорвется, я за себя не ручаюсь. Поняла?!

 Алексей был в ярости и крикнул так громко, что девушка испугалась.

 - Поняла, - не перечила Наталия.

 Недовольный супруг закрылся в гостиной и она поняла, что объяснять ему что-либо бесполезно.

 Там, наедине с собой, он немного успокоился и спустя полтора часа Наталия услышала, как  на кухне стучат кастрюли и тарелки.

  Она решила не мешать ему ужинать. Осталась в спальной комнате и перечитывала статью.

  Черно белая фотография той же порывистой фантазии молодого Артема снова заставила вспомнить о нем.

  «Это какое-то безумие. Нарисовал, понятно почему: яркие чувства и все такое. Но о чем он думал, когда ее показывал?» - подумала Наталия.

  Больше всего она была огорчена из-за супруга. Он стал чужим, холодным. Отчасти она винила в этом Артема. Но себя больше, сожалея, что в тот томный и скучный вечер требовала от мужа развлечений.

  Каждую весну Алексей замечал новые тюльпаны в клумбах, всегда восхищался вкусным горячим ужином и никогда не повышал на нее тон. Ласковый и нежный, заботливый и счастливый приносил то финики, то грецкие орехи, какой бы трудный не был рабочий день.

  Казалось, все было замечательно, но разница двух характеров противоборствовала в одном: он спокойный, а она жизнерадостная. Кто знал, что жажда радости может разрушить их отношения?

  Наталия  понимала насколько важна для мужа эта ситуация. Репутацию можно было считать подорванной.

  Она приняла решение как можно быстрее избавить супруга от всей этой неразберихи и запланировала поездку в редакцию.

  Девушка не считала обязательным доказывать свою непричастность к нарисованной картине и рассчитывала на объяснения со стороны редакции. Уверенная в своей правоте Наталия, не сомневалась, что скоро все прекратиться. И все же в голову пришла мысль воспользоваться консультацией адвоката, если понадобиться.

 Семейное счастье держалось на тонкой нитке совместно прожитых лет. Стоило ее немного натянуть и беда не задержится ни на секунду.

 В мысли девушки лезли один за другим вопросы: «Отчего столько несправедливости? Неужели целую жизнь нужно строить ровные отношения, чтобы быть счастливым так мало? Страдать, мучиться, преодолевать бесконечные трудности и соблазны? Побыл немножко счастливым и хватит… Так что ли? Как можно быть без вины виноватой? Стараешься – стараешься правильно жить… И что?.. Зачем тогда все это? Мало стараний?.. Даже развитие мышей изучают, учитывая условия их жизни. Двадцать первый век. Две тысячи семнадцатый год. Мода. Стиль. Искусство. Платья. Это нормально. Господи, как здесь разобраться?»

  Девушка прекрасно знала характер своего мужа, поэтому и волновалась. Неприступный, сильный, он никогда не станет унижать себя подобными вещами. Поэтому для нее стояла вторая важная задача: убедить супруга в своей любви еще сильнее, чем прежде.

  Наталия уже была готова к тому, что сделать это будет очень трудно. Сердце разрывалось от страха потерять его. Так сильно она любила.

  Еще одна ночь одиночества. По телу бегали мурашки.

«Неужели не придет», - подумала Наталия.

  Алексей остался в гостиной. Дом как будто разделился на две части, в которой проживали две семьи со своими взглядами на жизнь.

  Мужчина не думал ни о чем. Заснул прямо в кресле. Его сон был настолько крепок, что он не чувствовал, как гигантский комар примостился у него на затылке.

  Наталия включила свет в бра и спустилась.

  - Леша, Леша, - тихо будила мужа, – пойдем спать. Хватит мучиться в этом кресле который день.

  - Постели мне. Я здесь лягу, - сонным голосом сказал Алексей.

  - Здесь?

  - Да. Здесь буду спать.

  - Хорошо.

  - Сама наверх иди.

 Как больно было ей слышать эти слова.  Буквально три дня назад они шутили и смеялись, он искал ее на берегу, а сейчас «наверх иди», как будто он господин, а она рабыня.

  Наталия все сделала как просил муж, расстелила ему на диване, а сама пошла в спальню.

  Без любви одни слезы. И они не заставили себя ждать. Девушка расплакалась.

 

  В большой квадратной комнате, где из мебели стояли только стол и четыре стула вдоль стены, беспрерывно звонил телефон.

  Молодой  адвокат  Николай не спешил отвечать. На часах, которые висели напротив стола над дверью, было без трех минут девять. Они громко тикали, напоминая о каждой минуте драгоценного времени.

  Николай открыл форточку, поправил пиджак и грациозно сел за длинный деревянный стол.

  Стрелки на часах показали девять часов ровно, и худощавый парень поднял трубку.

  - Никифоров слушает. По вашему делу все в порядке. Приходите завтра в первой половине дня. Есть чем вас удивить. Записываю вас на одиннадцать тридцать. Всего хорошего.

  Николай закончил разговор и синей чернильной ручкой записал в журнал приема фамилию клиента и время.

  - Можно? – показалась в двери Наталия.

  - Проходите, - пригласил  Николай.

  Было понятно, что он совсем зеленый в юриспруденции и на первый взгляд представлял собой смазливого студента со смешной внешностью, который что и делает, как забавляется своей должностью.

  Тонкой худой рукой он указал на стулья и предложил присесть.

  Девушка решила взять один из стульев и сесть к нему поближе.

  - С чем пожаловали? – спросил адвокат.

  - Николай… - начала Наталия.

  - Петрович, -  перебил ее парень.

  - Николай Петрович,  у меня не совсем простое дело. Я надеюсь, вы меня проконсультируете вот в этом вопросе, - сказала девушка  и положила газету на стол.

   - Та-а-а-а-к, - заинтересовался Николай, – очень даже интересно. Не волнуйтесь вы пришли куда нужно. Хотите заявить?

   - А вы знаете на кого? – засомневалась  Наталия.

   Что-то подсказывало ей, что она зря пришла в эту контору, но не осмелилась показаться не воспитанной и продолжила разговор. – Я же еще ничего не сказала.

  - Ну, здесь одно из двух, милая дама, - уверенности  молодому парню было не занимать, - или на художника, или на редакцию.

  - А вы проницательны.

  - Я же сказал, вы пришли куда нужно.

  - Ну что ж, давайте обсудим… Мне совершенно не важно, Николай Петрович, поверите вы мне или нет. Я пришла сюда с другой целью. Мой супруг, как вы поняли, не последний человек в городе, и любая огласка вот такого рода клеветы, наносит ущерб его карьере. Счет на минуты. Я должна добиться опровержения сегодня и забыть все, что произошло со мной за последние три дня, как страшный сон.

  - Ваша позиция мне ясна. Скажите мне лучше вот что: каким образом вообще появилась эта картина?

 - Я.. – запнулась Наталия, – стала вдохновительницей.

 Адвокат  засмеялся, но в тот же момент взял себя в руки.

 - Простите. Сами знаете, какое дело. Я, конечно, мало понимаю в живописи, но смелость художника в таком случае вызывает уважение.

  - У вас уважение, а у меня раздражение. Давайте не будем говорить лишнее.

  - Хорошо. Ближе к делу. Расскажите мне об этом как можно подробнее, и я сделаю все, что от меня зависит.

  Наталия стала  рассказывать все с самого начала, забыв о своих первых впечатлениях к своему собеседнику, затрагивала малейшие подробности и не сдерживала себя в эмоциях.

  Николай взял белый лист бумаги, нарисовал на нем таблицу, в которую в процессе беседы вносил неразборчивые короткие заметки.

  - Я так понимаю, ваша следующая цель редакция, что напротив?

  - Конечно. Ведь если я не пойду туда, будет хуже. Прошло уже двадцать восемь часов с того момента, как вышла эта статья. В  Президиуме об этом только и говорят. Нужно пресечь все это. И как можно быстрее.

  - И потом будут говорить… Здесь нужно действовать иначе.

  Николай достал из верхнего ящика стола толстую книгу и положил ее прямо перед Наталией.

  - Хватит этих игр в адвоката, - разозлилась девушка. - Вы хотите чтобы я прочитала весь Уголовный Кодекс Российской Федерации?

  - Нет. Я хочу чтобы вы прочитали статью о праве на неприкосновенность личного облика.  С клеветой и так все ясно.

  - И как мне это поможет?

  - В первую очередь здесь вы жертва слухов, а ваш смелый художник…

  - Он не мой! Я с ним никак не связана! – повысила тон Наталия.

  - Я прочитал о вас в газете. И учитывая, что в ней написано, сказал бы иначе, - осмелился высказать свое мнение адвокат.

 - Ну, знаете ли, - собралась уходить девушка.

 - Вот! - крикнул Николай.

 - Что «вот»? - не поняла Наталия.

 - Вот! Смотрите как вам трудно  меня убедить в том, что вы ко всему этому никак не причастны.  Точно также вам будет трудно убедить и других. А почему?.. Да, потому, что я прочитал интереснейшую статью, - усмехался, – да, еще и с такими захватывающими картинками. И вы думаете опровержение разубедит меня в том, что вы любовники? Нет конечно. Я скажу, откупились… Вы этого хотите? Или вы хотите защитить себя, свое достоинство и достоинство своего супруга, наконец?

  Наталия стояла в недоумении. Адвокат кричал, убеждал, воздействовал эмоционально и уже не важно было игра это или нет, главное, что он говорил правду.

  - Я должна подать в суд? – несмело спросила девушка.

  - Решайте сами как быть.

  - …Нет, я не могу. Я сделаю еще хуже.

  - Подумайте, Наталия. Дело ваше. Только без этого вы от редакции не получите должного признания. Вы можете написать на них жалобу. Они в течение месяца обязаны отреагировать. Но что это даст? У вас ни авторитета, ни связей. Вас никто не будет слушать.

- Подать в суд на редакцию? – рассуждала Наталия.

- А как же художник?

- А разве он виноват?

 Адвокат снова усмехнулся.

- По закону -  виноват, - сказал Николай и показал на Уголовный Кодекс.

  Наталия растерялась. В глубине души она понимала, что он  провокатор этой клеветы и должен нести ответственность за свой поступок, но страх за будущее супруга не давал совершить глупость.

  - Артем сын человека, у которого и связи, и авторитет. И потом, он рисовал эту картину безо всякого злого умысла. Шума будет еще больше. Извините, я лучше пойду.

  Девушка взяла сумочку и собралась уходить.

 - А как же вы? – спросил адвокат.

 - Я?

 - Да. Вы. Вас же оклеветали?

 - У меня есть другая идея, Николай. Спасибо за консультацию.

 - И все же, возьмите мою визитку. Если понадобиться помощь, можете обращаться.

   Наталия вышла из здания. День был теплым и солнечным. Она надела солнцезащитные очки и уверенной походкой направилась в редакцию.

  Она шла ровно и быстро, хотелось заплакать, но она сдержалась.

«Цель любой ценой», - думала девушка. - «Хочу посмотреть в глаза этому жалкому журналисту».

  Сердце сжималось от обиды. Стать жертвой чужого вдохновения и так дорого платить…

  Какое же чувствительное счастье. И если бы оно зависело только от одного человека, разве он допустил бы эту боль? Разве отдал бы себя на съедение волкам, голодным, худым, ни о чем не думающим кроме желания получить, наслаждаться, победить в жестокой схватке?

  Наталия постоянно стремилась понять подобные действия: на чем они основаны и для чего эта война. Единственное успокаивало ее: обязательно найдутся порядочные люди и все поймут, а другие потешаться и забудут. Просто нужно пережить.       

  …Только бы любовь осталась.

  О любви она мечтала еще совсем юной. Вдохновлялась одним только словом, и глубоко верила в ее возвышенность и искренность. Да, она была наивна, но умела любить уже тогда, когда одноклассники обсуждали новые джинсы и не стеснялись признаваться в первых поцелуях.

  Наталия была не такой. Она могла не говорить и чувствовать. Несколько лет любить одного мальчика и никому в этом не признаться и, дождавшись приятного случая, заглянуть несмело в его глаза и сердцем подать сигнал той самой возвышенной любви. А спустя время танцевать с ним на выпускном вечере, прощать ему то, что у него есть девушка и любить без правил и причин. Ни слова упрека, ни истерик, ни обид, просто «хочу быть с тобой», как в песне, которую все дружно пели в веселой компании  во дворе под ивой. И эти слова «прости, ты обязательно будешь счастлива» сыграли самую правильную роль в ее жизни.  Она любила долго, много ждала, и как свободно ей стало тогда, когда она, наконец, освободилась. Ни минуты сожаления, никаких противоречий,  только свобода, легкость и добрые и честные слова.

  Когда Наталия встретила Алексея, попала, словно в сказку.  Богатый, целеустремленный, боготворил ее, обожал; она получила именно то счастье, о котором грезила: наполненное искренностью и взаимностью.

   Сейчас это счастье горело пламенем ревности и предательства. Больше всего Наталия хотела вернуть все на свои места, разложить аккуратно по полочкам  сшитые усердием  и верностью чувства, словно вещи, в своем уютном доме.  Только в жизни ничего не стоит на месте, время стремительно набирает обороты, а вещи изнашиваются. И трудно противостоять, нужно идти с ним в ногу, принимать участие в контрактах и презентациях, отстаивать свои права и защищать свой дом и жизнь от проблем и безжалостных обидчиков;  и, может быть, даже всю жизнь. Как родитель боится за свое детище, так и Наталия переживала за любовь Алексея и ни на мгновение не соглашалась быть нелюбимой.

  - Здравствуйте. Я бы хотела поговорить с главным редактором, - сказала Наталия секретарю издательства.

  - Вы записаны?

  - Нет.

  - Сегодня у него не приемный день. Могу записать вас на завтра.

  - Спасибо. Не стоит, - сказала Наталия и направилась в кабинет напротив.

  Секретарша от неожиданности не могла сказать ни слова, а когда собралась с мыслями и решила помешать непредсказуемой гостье, та уже была в кабинете.

  - Добрый день, - сказала несмело Наталия и немного растерялась, когда увидела в кабинете Артема, требующего у редактора объяснений.

  - Вот и отлично. Все в сборе, - грубо сказал редактор.

  - Константин Станиславович, - вошла секретарша, - я объяснила, но…

  - Выйди! – крикнул недовольный начальник.

   Артем, когда увидел Наталию, потерял все слова. Будто замерло время: любимая рядом, все так же божественна и недоступна. И как теперь быть? Что говорить? Любовь снова рисовала в его сердце, скрыть чувства было невозможно.

  - Ну что, мои дорогие влюбленные? Как есть, так есть, - ехидничал редактор.

  - Вы играете с огнем, Константин Станиславович, - сказала Наталия. – Я не знаю, что здесь делает Артем, но я пришла, чтобы поговорить с вами мирно.

  - И вы, конечно, хотите опровержение?

  - Если вы имеете доказательства того, что ваша статья правдива, я не собираюсь у вас его требовать. Но если их нет…

  - Есть. Не волнуйтесь. Есть.

  - Тогда предъявите их и закроем этот вопрос.

  - Кто ты такая, чтобы я тебе их предъявлял? – грубил редактор.

  Артем не стерпел такого хамства; схватил его, заломил ему руки и пригнул к столу так, что тот не мог вырваться.

  - Извинись перед женщиной, хамье, -  требовал Артем.

  - Охра-на, - пытался кричать редактор, но на его слова никто не реагировал, в том числе и секретарша.

  - Извиняйся, - повторил Артем и прижал его к столу еще сильнее.

  Наталия не могла на это смотреть, но уйти тоже не могла.

  - Хорошо. Хорошо. Прошу простить, - сказал редактор.

  - Ну вот, другое дело, - отпустил его Артем, - а сейчас продолжим разговор. Быть у тебя ничего не может. И ты это прекрасно знаешь. Поэтому, вот, бумага и ручка. Пиши опровержение. А мы подождем.

  - Хорошо. Хорошо. Возьму только газету, я уже не помню, что там было написано, - хотел встать редактор.

  - Сидеть… Все ты помнишь, - остановил его Артем. -  Пиши, - повысил тон.

  Редактор не стал оказывать сопротивления и быстро написал то, что от него требовали; позвал секретаршу, чтобы она зарегистрировала опровержение и ускорила процесс его публикации в ближайшем номере.

   Редактор оказался слишком труслив, поэтому особо не противоречил, ведь знал, что против них у него ничего нет. Продажи за счет громкой статьи он увеличил, рейтинг повысил, а дальше дело за малым: извиниться, отписаться и «до свидания».

  - Это он тот самый журналист, который придумал про нас небылицу? - спросила Наталия, когда они выходили из здания.

  - Конечно он, - ответил Артем. - Что за человек?..

  - Мне тоже трудно понять.

  - А меня вы понимаете, Наталия? - посмотрел ей в глаза. -  Что я?..

  - Понимаю, - отстранилась девушка. – Вы нарисовали картину, ведь вы художник.

  - А я, вот, не во всем себя понимаю, - признался Артем.

  - Что вам мешает понять?

  - Не знаю. Не задумывался.

  - Тогда подумайте, Артем, и вы все поймете. Мне туда, - сказала Наталия и показала рукой на стоянку, где стояли автомобили с шашечками. – Прощайте.

  Так близка и в то же время далека была от него его вдохновительница. Хотелось позвать, окликнуть, но он не смог.

  «Чужая, я должен отпустить ее, - думал Артем, - лучше любить на расстоянии, чем потерять навсегда эту милую улыбку и добрый понимающий взгляд».

  Он держал в руках опровержение, но мечтал, чтобы было именно так, как сфантазировал отчаянный редактор. Сотни красок играли в его сердце, хотелось все их перемешать и оставить самые нужные; вот только что из  этого получиться Артем не знал. Будущее в его понимании казалось таким сложным, но безгранично красочным.

  Парень нашел ближайшую скамейку, достал карандаш и на обратной стороне опровержения начал рисовать Наталию.        Ему хотелось запомнить ее сегодняшней: такой легкой и счастливой, неловкой порой и откровенной. Чувства играли с ним и он соглашался на эту игру, но в глубине души призывал себя остановиться; оставить все как есть, не рисовать, разорвать этот лист бумаги или стереть ее образ ластиком, но не мог, не хватало силы воли, любовь заполнила все клетки его организма, остались только мысли, напоминающие о серой страсти на белом фоне своей не сформированной, но чистой и открытой жизни, как портрет Наталии на светлой бумаге.

  Время шло к обеду. Артем вспомнил, что обещал встретиться с отцом. Он знал наверняка: рассказывать о своих чувствах нельзя, отец не поймет, лучше признаться в собственной неправоте, иначе влиятельный папа снова начнет заступаться и этим мешать.

  Они встретились в ресторане.

  - Здравствуй сынок, - поздоровался Павел Викторович.

  - Привет, папа.

  - Ну что, разобрался с издательством?

  - Разобрался.

  - Отлично! Молодец! – обрадовался отец и похлопал его по плечу. - Сам закрутил и сам раскрутил, - неудачно пошутил.

  Артем тяжело вздохнул, но ничего не ответил.

  - Ты уже что-нибудь заказал?

  - Да. Тебе борщ и бифштексы как ты любишь.

  - А себе?

  - Опять ты со мной как с ребенком, - сказал недовольный сын. - Мне уже двадцать восемь лет. Надеюсь, ты не забыл?.. Ладно, забыли, - смягчился. - О чем ты хотел поговорить?

  - В субботу ничего не планируй, пойдем на юбилей к Орловым. Леониду Владимировичу шестьдесят исполняется. Только я тебя прошу, картины пока не дари.

 - Почему? Я рисую хорошо, ты же знаешь, - снова разозлился Артем.

 - Что за борщ, не возможно есть, - мужчина бросил ложку так, что она забренчала. – Лучше нашей мамы борщ никто не готовит…

 - Папа, не переводи тему. Та картина была совершенна. Ты согласен?

 - Ты согласен? – повторил Артем.

  Он ждал ответа. Мнение  близкого человека ему было важно.

  - Согласен, - не возражал отец. – Только сильно откровенна. Да еще вся эта ситуация…

  - Причем здесь ситуация, папа? Ты хочешь запретить мне рисовать? Этого никогда не будет. Сначала не дари, потом не рисуй, - злился Артем.

  - Ну ладно, хватит, давай не будем спорить. Если ты помнишь, я еще жду ответа на должность начальника в отдел логистики.

  - Я заработаю на картинах.

  - Опять двадцать пять, - стукнул отец кулаком по столу. – Ты же не глупый, сам понимаешь, что это не заработок для мужчины. Появятся у тебя дети, семья, на них нужно тратить, и много тратить…

  - Я смогу заработать больше, я нашел новые краски, у меня получится.

  - Как Леонардо Да Винчи ты никогда не станешь.

  - Во-первых я не итальянец, а русский, - дерзил сын. -  Да, я только начинаю, но я смогу…

  - Как он не сможешь.

  - Зачем ты говоришь мне это? Ты убиваешь меня своим неверием. Мне не нужно как он.

  - И кто ты тогда будешь? С такими убеждениями на большее, чем хранить картины в институте истории  и не рассчитывай.  Уже сейчас нужно проявлять себя.

 - А я и проявляю. Я буду рисовать. И ты не сможешь отодвинуть меня от моей цели. Ты жесток, отец… Конечно, тебе трудно меня понять, ведь ты не художник.

 - Надеюсь котлеты нормальные, - сказал Павел Викторович и подвинул к себе тарелку с бифштексами.

  Павел Викторович был человек простой и справедливый, но беспокойство за единственного сына усиливалось с каждым годом неопределенной, как ему казалось, застывшей жизни упертого мальчишки.

  - Я знаю какой это труд: идти и добиваться, - вздохнул отец, - это очень трудно, да еще в этом рисовании… Что ты будешь делать, если у тебя не получиться?

  - У меня получиться. Ты пойми, вот как ты любишь настоящий, самый вкусный  украинский борщ, так и другие любят искусство. И этих людей много. И все они посещают выставки, разные аукционы, живут в мире картин, покупают их, дарят друг другу, и не только в Беларуси или  России, в любом государстве.

   Артем убеждал отца с таким рвением, что сказать что-либо против этого было сложно. В нем говорило неимоверное желание заниматься только рисованием и ничем более. Жажда эмоций и красок полностью захватывала его и он защищался от любой попытки помешать ему.

  - Та картина, папа, какие краски, если бы я мог нарисовать ее снова…

  - Не нужно этого делать, - строго сказал отец. – Стиль новый, согласен, мне нравится, но эта женщина… Она тебе небезразлична, ведь так?

  - Да, она мне нравится. В ней столько всего, - сказал Артем, восхищаясь.

  - Надеюсь ты в нее не влюбился?

  - Нет. Это не влюбленность. Она образ моего вдохновения. Почему я рисовал природу? Потому что она прекрасна и чиста в своем забвении. А Наталия, она как природа…

  После этих слов Артем решил прекратить разговор, понимая, что снова дает волю чувствам и фантазиям. Он не признался отцу в том, что видел Наталию сегодня и перевел тему.

  - Так что там в субботу? Кто будет?

  - Большое мероприятие, - сказал Павел Викторович. – Все Митрофановы будут, Заверин Эдуард Васильевич, Машенька. Такая красавица выросла. Помнишь ее? Когда-то вы ходили в один детский сад.

  - Нет. Не помню. Может когда увижу, вспомню.

  - Что насчет подарка, сынок?

  - Я подумаю, - ответил сын. – А вы с мамой что дарить будете?

  - Честно говоря мы в заблуждении.

  - Подари им дачу, - пошутил сын.

  - Плохо ты знаешь своего отца, - сказал отец. – Разве я баловал тебя, чтобы ты так думал? Деньги портят человека, особенно если они приходят «с потолка».

  - Какой-нибудь совсем маленький деревенский домик, они люди простые, природу любят, да и не молодые уже, - уговаривал сын. -  А мы к ним будем в гости приезжать. У нас же своей дачи нет. Застряли в этом городе… Ни дерева, ни елки.

  - Интересное предложение… Даже какое-то странное, - удивился отец и они засмеялись.

    Солнце стремительно пробивалось в окно ресторана и этим напоминало, что скоро наступит лето.

  - Что ты сейчас рисуешь? – спросил Павел Викторович.

  - Ничего, - ответил сын, -  но это не значит, что я потерял вдохновение и не верю в себя. Я ищу новые краски. Просто весна, и та выставка – это так банально. Ценителей искусства сейчас этим не удивишь. Хочется современности, смелого контраста, яркости.

 - Ой, сын, чувствую я начнешь ты голых женщин рисовать,- улыбнулся отец.

 - Даже если и так. И что? В этом нет ничего постыдного. Вспомни Джорджоне и его картину «Спящая Венера», Тициан потом стал его повторять и нарисовал «Венеру Убинскую», Диего Веласкеса «Венера перед зеркалом», Рубенса «Похищение дочерей Левкиппа, «Шубка», «Воспитание Марии Медичи»,- перечислял Артем, - Рембрандт вообще не постеснялся представить миру немолодую обнаженную женщину.

 - Не помню чтобы Рембрандт рисовал такое.

 - Ты не можешь не помнить. Когда мы были в Амстердаме, я долго стоял в музее и рассматривал «Данаю» и ты еще сказал маме: «смотри, как наш сын интересуется искусством».

  - Да. Так действительно было. Мы тогда зашли в магазин сувениров и представления не имели, что он находиться в доме Рембрандта. Только что это за картина все равно не помню.

  - Картина очень интересная. Вообще Рембрандт когда рисовал, экспериментировал со светом. Он специально освещал предметы, чтобы передать их объем и фактуру, все время добавлял контрасты света и тени, чтобы выразить ситуацию, которую хотел передать в картине.

 - И о чем была это картина с голой немолодой женщиной? – подшучивал отец.

 - Рембрандт хотел передать эмоции. Даная должна была стать возлюбленной Зевса; она знала об этом, поэтому ждала его  с  радостью и одновременно с волнением и эти чувства делали ее красивее, она была обаятельна несмотря на то, что не обладала идеальной фигурой.

 - Что там может быть интересного? – удивленно спросил отец.

  Он и не мог себе представить, что его непослушный мальчик к тридцати годам так восторженно станет говорить о большом искусстве.

 - Если бы ты побывал на его выставке и посмотрел на его картины тебе было бы тоже интересно. Давай слетаем в Минск, там будут выставлять его подлинники в конце мая.

 - Я их видел в Амстердаме.

 - Что ты там видел? Я помню как ты торопил  нас с мамой, а потом вообще пошел в кафе и изучал голландские вкусы, а про музей ничего не сказал.

 - А ты помнишь тот пирог из риса? Это было действительно вкусно. Кто мог подумать, что селедку копченую, сливки и рис можно так совмещать.

 - Я хочу кофе, - сказал Артем и позвал официанта.

  В этот момент он увидел, что в ресторан вошел муж Наталии с привлекательной женщиной в облегающем сером платье. Она улыбалась, Алексей слегка обнимал ее за талию и что-то шептал на ухо. Они были так увлечены разговором, что не заметили в ресторане скандального художника и  Павла Викторовича.

  Артем видел прямо перед собой счастливую женщину, которую женатый мужчина брал то за руку, то поправлял локон волос на щеке. Все столики были заняты, поэтому они разместились у бара и сидели задом. Заказали себе кофе и продолжали разговор.

  В голове Артема промелькнула мысль, что эта женщина любовница Алексея.

  Как жаль ему стало в этот момент Наталию. Так уверенно она противостояла порывам и гордо несла свое достоинство, защищая семью от измен и предательства в то время, когда ее супруг ни о чем не тревожился и весело проводил время.

 - «Конечно, зачем волноваться, если мы оправдали его честное имя», - подумал Артем.

  Алексей непринужденно поцеловал спою спутницу в шею и заметил, как ему прямо в глаза смотрит неугодный мальчишка, который что и делает как только постоянно лезет в его личную жизнь.

  - Аня, я отлучусь ненадолго, закажи десерт,- сказал Анатолий.

  - Хорошо. Только я надеюсь не получиться как в прошлый раз? – пошутила коллега.

  - Нет, я на минутку. Новиковы здесь.

  - К нам идет Демидов, - сказал Артем отцу.

  - А что он здесь? – обернулся Павел Викторович.

  - Здесь, как видишь.

  - Вот и отлично. Помиритесь.

 Артем посмотрел на отца с недовольством и совершенно не хотел разговаривать с неприятелем, хоть и знал, что виноват перед ним.

  - Добрый день, - поздоровался Алексей.

  - Добрый день, - ответил Павел Викторович и пошутил: – Тоже любите кухню попроще?

  Артем молчал.

«Что за день?», - подумал он. – « Этому тоже что ли руки заламывать? И как перед ним извиняться?»

  Его мысли прервал неожиданный жест в его сторону: Алексей протянул ему руку и дружелюбно поздоровался.

  - Рад видеть, Артем Павлович.

  «Конечно, рад он, дал бы я тебе по физиономии», - думал Артем, подавая свою руку.

  Отец смотрел на своего сына и не мог понять, что мешает ему извиниться. Артем сидел за столом и молчаливо пил свой кофе и только Алексей знал причину такого поведения.

  - Я хотел бы принести свои извинения за то, что не сдержался тогда на выставке, - сказал он Артему и Павел Викторович удивился еще больше.

  - Я тоже, - холодно ответил художник.

  - Наталия сегодня была у меня и рассказала как вы добились опровержения.

  - Я ничего не добивался, все по закону, нет доказательств – нет правды, - сказал Артем и поторопился уйти.

  - Мне пора, отец, встретимся в субботу, - сказал он уходя и не постеснялся у барной стойки пожелать всего доброго смутившейся Анне.

  Анна почувствовала, как ее лицо загорелось красной краской и поспешила уйти. Хотелось раствориться в этот момент и не чувствовать, как стыд и позорная слава вернулись бумерангом от того, что она не стесняясь веселилась в объятьях женатого мужчины и начальника и при этом называла изменщицей Наталию, но она решила оправдаться.

  - Артем! - окликнула его на улице.

  Он подошел.

  - Вы все неправильно поняли. Мы давно дружим и…

  - Это ваше дело. Простите, мне пора, - прервал ее Артем и направился к машине.

Реклама

   Становилось жарко. Парень опустил окно автомобиля и мчался в свою мастерскую. Он хотел рисовать. От непонимания тех действий, которые он увидел своими глазами, душа художника тревожилась; будто задели его достоинство, а не Наталии. Он искал спасения в красках. Он готов был уже сейчас, немедленно, взять кисть и переместить это жестокое чувство на бумагу, вырвать его из своего сердца и освободиться. Он уже создал картину в своем воображении, знал цвета, оставалось только открыть ворота, загнать машину во двор и взять в руки краски. Секунды стучали в висках, порыв художника проявлялся в тревожном постукивании рукой по колену, разрушая притворную черствую сдержанность, которая десять минут назад красиво играла перед оправдывающейся Анной.

  Ворота открывались медленно, казалось, кто-то нарочно тормозил время, хотелось уже выйти из машины и бросить ее прямо на дороге, но Артем собрал все свои чувства в кулак и заставил себя перестроиться. Оставалось несколько шагов до двери, за которой находилась любимая мастерская.

  Он медленно вошел в комнату с большими окнами, осмотрелся (везде стояли картины с выставки), подошел к мольберту, на котором когда-то начал рисовать море, но так и не закончил, убрал бумагу и разместил на нем новый чистый лист.  Освободил себя от тесного пиджака, расстегнул  две верхние пуговицы белой рубашки и закатал рукава; взял в руки кисти и краски и начал рисовать.

  Он был спокоен, крепок духом и красив. Здесь, в своей комнате мечты и воплощения собственных идей он становился гением. Сердце стучало монотонно, разум притих и он жил одним лишь вдохновением. Он не выдерживал пауз, все время рисовал.

  Сначала зарисовал всю картину черным цветом, затем осветлил его и исправил на темно-серый фон, после чего заменил кисти и стал рисовать другими красками. Он не думал ни о чем, кроме своей картины и не отвлекался ни на мгновение, но все время чувствовал; словно был влюблен в каждую линию.

  Парень нарушил обещание, которое дал своему отцу и снова рисовал Наталию. Она была чиста в его воображении и это он хотел передать зрителю. Чиста, открыта и наивна, словно ангел всепрощающий порочность и грехи других, понимающий всех и любящий как ребенок самой преданной любовью в сером недостойном мире.

  Он не умел рисовать как Джорджоне или Рембрандт, но был уверен что смог передать чувства его богини в этой картине. Белое длинное платье простого кроя олицетворяло ее простоту и открытость, длинные распущенные локоны на плечах – собранность и достоинство, согнутые пальцы на руках – легкость и неуверенность порой, босые ноги – жертвенность, взгляд – поиск счастья, а улыбка –наивность и  искреннюю любовь.

  Артем положил кисти и отошел немного дальше от картины, чтобы посмотреть на нее издалека. Она показалось  ему мрачной, он был недоволен и хотел избавиться от своего промаха, но как только подошел ближе, его мнение изменилось и художник решил повременить, надеясь что найдет способ сделать ее такой же захватывающей издалека как и вблизи.
    Художник долго смотрел на свое творение и не знал как быть. Сорвать картину с мольберта не позволяла милая улыбка и непорочность его музы. Он нарисовал ее настоящей, той, которую видел утром и не мог выбросить ее портрет, ведь чувствовал в ней душу и она была нужна ему как воздух. Казалось, эта девушка – единственное вдохновение потерянного художника. Он не мог подобрать краски, но чувства выразил точно. Хотелось изменить фон и избавить Наталию от мрака,  дать ей белой чистоты и света, но он не мог, ведь понимал, что должен быть контраст и придется темнить ее образ.

 Артем стал ходить по комнате. Когда отдалялся от картины начинал злиться, приближался – успокаивался.

 «Как ты жестока, милая Наталия, - думал он. – Не взять тебя, не сотворить. Кто ты? Разрушительница или будущая слава? Что же делать?..».

 Вдруг он вспомнил ее слова: «подумайте и все поймете».

  - Да, нужно просто спокойно подумать, сегодня, завтра, я найду нужные краски, обязательно найду, - сказал Артем и вышел из мастерской на улицу.

  Темнело. Он принес себе чай и разместился в саду. Его любимым местом была скамейка у виноградника; молодой художник часто приходил сюда, чтобы отвлечься. Как всегда парень лег на спину и смотрел в небо. Вечерняя даль не радовала,  в ней было столько же неясности, сколько в его мыслях. Он не хотел ни о чем думать, но события сегодняшнего дня не покидали его. 

  Он был одинок, как тот подснежник в снегу, о котором рассказывал Наталии и это сильно тревожило его. Если раньше он мог отвлечься, рисуя природу, то сейчас своими скверными чувствами еще больше загонял себя в угол.

  Дом, который достался ему в наследство от деда будто погружался в вечную тишину, в то время, когда за воротами сигналили автомобили и грохотали трамваи. Частный сектор постепенно сносили и строили высокие дома. Артем с нежеланием ждал, что вот-вот придут и к нему, чтобы решить вопрос о сносе никому неугодного дома. Он заранее придумал план, как поступить, единственное, что его огорчало – это, то, что он не сможет работать в любимой мастерской и отдыхать у виноградника.

  Его не смущала жизнь в старом деревянном доме, который не было смысла ремонтировать, поэтому парень не обращал внимания на художественный беспорядок и на заросшие мхом дорожки.

  Если бы не требования отца, снаружи бы вид жилья представлял собой не дом сына президента академии наук, а убогое жилище какого-нибудь старика. Только благодаря усилиям Павла Викторовича был поставлен новый высокий забор с калиткой и воротами и перестроена крыша. Артем мог прожить и без этого, ведь богатство для него никогда не имело особого значения, были бы краски и кисти. При этом он любил свой дом и мог посвятить немного времени уборки в саду, ведь именно там он чувствовал себя свободным и независимым.

  Артем жил скромно и не стремился стать миллионером, у него была одна цель – стать достойным художником.               Нужно было что-то делать, он вдруг понял, что не готов рисовать совершенные картины из-за отсутствия необходимых знаний.

 - Я художник, но, что я знаю об искусстве?  Обычной художественной школы и желания перебирать краски мало. Я должен знать больше. Я должен знать очень много. Я мог нарисовать природу, потому что видел ее, но что я могу нарисовать о жизни, если и сам не живу? Я существую. Я умираю в этом одиночестве. Меня скоро и совсем не станет, если я буду продолжать в том же духе. Нет огня. Нет яркости в моей жизни. Я нарисовал этот мрак только потому, что создал мрак вокруг себя, но это не значит, что и другие… А эта женщина, что бежала оправдываться… Я не знаю женщин… Отец прав. 

         продолже ние в главе 4 на следующей странице

 (Чтобы получать сообщения из этого блога, необходимо подписаться на него. Для этого в  поле "подписаться" введите email address и подтвердите его нажатием кнопки "Submit". После этого введите два запрашиваемые кода на англ. языке. На ваш почтовый ящик поступит сообщение об оформлении подписки. Активируйте регистрацию вашего email, пройдя по ссылке, и получайте все новые сообщения из этого блога).